Поступь Повелителя - Страница 120

120

Ничего вразумительнее стона ответить не получилось, но отход в мир иной был временно отложен до худших времен. Раз уж Мыш не только Жака загнал до полусмерти, но и сам наконец устал – появилась надежда, что сегодня удастся отдохнуть и выспаться как следует, а завтра темп ходьбы станет не таким бешеным, как до сих пор.

– Пить хочешь?

– Спрашиваешь… – прохрипел Жак, протягивая руку за флягой. Все-таки в компании мага пеший переход через пустыню теряет часть своих традиционных прелестей. В частности, смерть от жажды, жары или холода путникам не грозила. В любой момент к их услугам были вода, лед и огонь. Правда, с едой так не получалось, но после тюремной кормежки Жака вполне устраивали условно-съедобные пайки солдат Повелителя. О том, что запасы продовольствия вот-вот закончатся, он старался не задумываться. Не потому, что боялся предстоящей голодной смерти, нет – Жак был более чем уверен, что голодная смерть им как раз не грозит. Опытный путешественник Мыш наверняка обнаружит поблизости какую-нибудь живность, прихлопнет одним метким боевым заклинанием, на глаз определит, не ядовито ли, и даже сам разделает и приготовит. Вот это-то и пугало Жака. Перспектива понаблюдать за упомянутой разделкой и потом попытаться съесть ее результат.

– Тебе оставить?

– Не надо, у меня еще есть.

Жак запрокинул голову и вылил остатки воды на лицо.

– Мыш, – жалобно попросил он, не открывая глаз. – Скажи еще что-нибудь хорошее, а? Например, что мы сегодня больше никуда не пойдем…

– Мы сегодня больше никуда не пойдем, – с готовностью откликнулся Мыш, забирая из его рук пустую флягу. – Доволен? А теперь я скажу все плохое, что к этому прилагается. Тебе придется сейчас встать, разобрать мешок, расстелить одеяла – словом, устроиться на ночевку и только потом падать и закрывать глаза. Кстати, ты что, есть не будешь?

– Не хочу… – простонал Жак и честно попытался встать. – Ни есть, ни жить… Только упасть куда-нибудь и не двигаться. И чтобы ничего не болело.

– Вставай, вставай, – неумолимо повторил волшебник, обходя по кругу будущее место отдыха, чтобы установить защитный полог от насекомых и сигнализацию от более опасных, двуногих обитателей пустоши. – Не подобает валяться прямо в пыли, да еще на солнце. Постелись по-человечески, поставь навес и отдыхай.

Жак еще раз поднапрягся и переполз из положения лепешки в более продвинутое – на четвереньки.

– Мыш, скажи честно, – вздохнул он, наблюдая, как спутник хлопочет над защитными заклинаниями, – ты правда устал или просто рассмотрел наконец, что я больше не могу идти?

– Да можешь ты идти, не выдумывай, – отозвался Мыш, затянул последнюю невидимую петельку и обернулся к собеседнику. – И ты можешь, и я могу, но отдохнуть все же надо.

– Ни… себе! – не удержался потрясенный Жак, разглядев его лицо. – Что с тобой? На солнце обгорел, или какой-то насекомый мутант укусил?

И тут же понял, что сморозил глупость. Не может от одного лишь солнца разом одрябнуть вся кожа, и две резкие длинные складки на щеках – очень знакомые, кстати! – тоже не комары прогрызли, и морщины на лбу, и мелкие черточки в уголках поблекших глаз, под припухшими веками…

Мэтр Мыш с тяжким вздохом принялся развязывать свой мешок, почему-то весьма шустро повернувшись к Жаку спиной.

– Вот потому нам и придется отдохнуть, – поведал он, сопроводив сие откровение еще одним вздохом. – Когда я почувствовал себя как следует уставшим, я начал… выглядеть соответственно. Надеюсь, тебе уже не раз объясняли все, что касается возраста магов?

– Угу. Только я ни разу не видел, чтобы маг вот так, на глазах, менял облик только от того, что… устал.

– Я сам не ожидал. Видишь ли, последние триста лет… я выглядел иначе. После похорон Феандилля я состарился за одну ночь, потому никто и не понял, когда я ушел и куда уехал. Меня просто не узнавали. Я и не предполагал, что, превратившись опять в человека… не знаю, что это было – воспоминания о тех временах, или просто вкус битвы, или одно лишь имя Скаррона… Как бы то ни было, внезапная вспышка молодости оказалась очень кстати. Старики, знаешь ли, приспособлены к пешим путешествиям еще хуже тебя. Я очень надеюсь, что отдых как-то поможет делу. Очень надеюсь, так как хлюпик и старик далеко не уйдут.

– А еще вы надеетесь, что если будете все время сидеть ко мне спиной, то я вас не узнаю, – грустно добавил Жак, у которого от изумления даже наполовину расплавленные мозги вдруг начали соображать. – Мэтр, фигня все это. Вам все равно придется повернуться, потому что навес нам надо натягивать вдвоем. Ну, подумаешь, если и узнаю – что в том страшного? Боитесь, что кому-то скажу? Кому? Мимобеглым тараканам? Или вы всерьез верите, что мы сможем вернуться домой и все будет по-прежнему? Нет, хорошо бы, конечно, но раз уж у вас начал вот так скакать возраст, дома полно людей, которые узнают еще вернее, чем я. И на кой вам это вообще понадобилось – прятаться, скрываться, окружать себя тайной?

Очередной вздох получился поистине душераздирающим, но почтенный мэтр все же повернулся лицом к Жаку и бросил ему край тента и два колышка.

– Действительно… – уныло произнес он. – Стоило ли триста лет столь усердно хранить тайну, чтобы в момент первого же прокола рядом оказался первый болтун королевства, которому к тому же весьма затруднительно будет почистить память…

– Да я никому не скажу, честное-пречестное!.. – начал было Жак, но тут же был перебит на середине фразы.

– Уж я не хуже его величества знаю цену твоему честному слову, так что не клянись, а просто молча попытайся. И потрудись все же не величать меня «мэтром» при местных. Не поймут.

120