Поступь Повелителя - Страница 9

– Лукас! Ты где?

Из кабинета Карлоса немедленно высунулось невинное лицо юного бухгалтера, выражавшее немой вопрос и готовность услужить.

– Сигару мне верни, – напомнил Диего.

– Прошу прощения, маэстро, но у меня ее нет.

– А где она? Не скурил же ты ее сам!

– Я ее продал, – преспокойно доложил Лукас, словно именно для этого ему и дали в руки злосчастную сигару. – Поклонникам у служебного входа.

Первым расхохотался Орландо, так как Диего на секунду заколебался – смеяться или чем-нибудь запустить в нахала.

– Это кто? – утирая слезы и постанывая, спросил король Мистралии, обретя способность говорить.

– Наш бухгалтер, – прохихикала Ольга, не в силах остановиться.

– Он Пуришу случайно не родственник?

– Родственник, – радостно подтвердил Диего. – Пуриш уверял, что троюродный племянник.

– Врет, проходимец, – уверенно заявил Орландо. – Наверняка внебрачный сын. Или родной брат. Не иначе.

– Не извольте беспокоиться, – заверил Лукас, – я возмещу вам стоимость сигары и добавлю в качестве компенсации двадцать процентов от прибыли.

– Да ладно… – махнул рукой щедрый маэстро. – Пойдем, там народ уже, наверное, пить начал.

– Я доложу маэстрине Ольге итоги сегодняшнего дня, и мы подойдем, – пообещал Лукас, и Ольга с сожалением вспомнила, что она действительно владелица всего этого безобразия и вместо веселых посиделок с артистами должна сейчас уныло и тоскливо заседать с бухгалтером, слушая, как сегодняшние аплодисменты и цветы трансформируются в золотые монеты и ровные рядочки цифр…

Разумеется, когда они с непьющим Лукасом присоединились к вечеринке, большинство присутствующих уже были пьяны, как поросята, а Орландо успел уйти. Как объяснил трезвый наставник, некий голос из-под потолка напомнил его величеству, что забытая в королевской ложе супруга начинает гневаться, а также что через две минуты его ожидают на Международном Совете. Его величество испуганно охнул и исчез. Вот так всегда… Бедный Плакса.

Ольга поискала взглядом Диего, отметила, что супруг уже изрядно налакался без присмотра, вожжи брошены и увещевания бесполезны. Кажется, и Тарьена он споил. Насильно, наверное. Ну что ж… не начинать же теперь воспитательные нотации. И поздно, в обоих смыслах, и неуместно – в такой день, когда человек весь светится от счастья… Пусть. Ведь для маэстро Эль Драко этот день действительно особенный. День возвращения. Не тот день, когда погасший Огонь впервые шевельнулся в пустом очаге. И не тот, когда желание вернуться только возникло. И не день официального обнародования имени. А истинный день возвращения великого барда – день триумфа, цветов и аплодисментов. В кои-то веки она угадала правильно – из Диего действительно получился самый правильный, самый лучший орк.

В течение вечера нетрезвый маэстро превратился сначала опять в орка, ибо его пляски подозрительно напоминали исполненное сегодня на сцене, потом в укуренного эльфа, ибо нес такую пургу, что слушать было стыдно, потом в тролля, ибо начал натыкаться на мебель и в коляску залез только с третьей попытки…

На дальнейшие сравнения Ольгиных познаний в местном бестиарии не хватило. Но если здесь водились всякие русалки и их мужские аналоги, то именно это и последовало за тролльей стадией. Любимый муж возжелал немедленно искупаться, на полном серьезе вымыл голову, о льющейся воде напрочь забыл и, если бы Ольга не заметила подтекающий из-под двери ручеек, наверняка затопил бы бедного дяденьку-скульптора.

Пока Ольга, ругаясь и ворча, закрывала кран и собирала с пола ручьи, лужи и прочие комнатные водоемы, непутевый супруг продолжил серию трансформаций. Сомнительный образ самца русалки сменился ролью жизнерадостного привидения. Диего бродил по комнате, счастливо хохотал, то и дело отбрасывая с лица мокрые волосы, распевал финальную арию победившего добра, которую сегодня исполнял Тарьен, даже проявил намерение высунуться в окно и поставить пару окрестных кварталов в известность о своей великой радости, но, к счастью, не сумел открыть. А то ведь простудился бы, балбес, зима – не самое подходящее время для голых кабальеро, а оттаскивать пьяного Кантора от объекта его стремлений – задача не для слабой женщины… Как бы это счастливое нечто уложить спать, вот еще проблемка…

Задавив в зародыше несостоявшийся потоп, Ольга затолкала тряпку под ванну и вернулась в комнату, размышляя, как бы все-таки исхитриться и убедить дорогого муженька в необходимости сна. А то ведь, не ровен час, откроет-таки окно или через дверь выбежит в чем есть, если ему стукнет в голову мысль прогуляться…

Диего стоял у зеркала, с радостным хохотом что-то в нем разглядывая. Зеркало честно отражало счастливую физиономию в обрамлении мокрых, висящих сосульками волос и шальные, почти безумные глаза.

– Любимый, – как можно жалобнее позвала Ольга, не особо надеясь, что ее вообще услышат. – Пойдем спать, а?

– Да! – радостно ответствовало привидение и почему-то опять расхохоталось, запустив в волосы пятерню и приподняв их надо лбом.

– Что – «да»?

– Да! Именно! – С просветленным видом алхимика, совершившего открытие века, упившийся маэстро схватил валявшиеся на трюмо тупые ножницы, которые Ольга специально выложила на видное место, чтобы не забыть снести к точильщику, и одним махом отстриг себе клок волос.

Ольга подскочила и в ужасе отобрала у него режущий предмет, пока не случилось чего похуже. Диего, как ни странно, расстался с ножницами безропотно и даже согласился, что спать – это надо, это да.