Поступь Повелителя - Страница 91

Сначала Жак испугался. Потом решил – показалось, и для проверки поинтересовался: «А ты точно знаешь?»

Мыш уверенно кивнул несколько раз. И, видя, что собеседник вот-вот заорет от ужаса, шустро взбежал по рубашке до самого лица, наступил одной лапкой на губы, а другую вытянул перед собой и приложил крошечный пальчик к мордочке, словно говоря «тсс!».

«Понял… – тихо прошептал Жак, который на самом ничего не понял и как раз пытался сообразить: он рехнулся или как? – А что все-таки с королем?»

И тогда Мыш, которому не хватило доступных жестов, чтобы объяснить такую неоднозначную ситуацию, спрыгнул на пол и принялся чертить хвостом в пыли на удивление каллиграфичные руны. Которые столь же удивительным образом складывались в осмысленные слова и фразы.

Жак недолго мучился над вопросом, что бы это значило: сумасшествие или обыкновенное чудо местной магии. Он просто вступил в диалог, стараясь не говорить вслух ничего такого, что могло бы вызвать подозрения, если их кто-то подслушивал.

Мыш оказался поразительно осведомленным для обычной тюремной крысы. Он не только подробно объяснил, что случилось с королем. Выяснилось, что он прекрасно знал Жака, причем такие малоизвестные факты из его биографии, которые числились у его величества под грифом «совершенно секретно». Мыш так же хорошо знал Мафея, и Диего, и Ольгу, и даже Терезу. К сожалению, поведать о ее судьбе ничего не мог, но уверенно обнадежил, что скорей всего ничего плохого не случилось. Перед тем как сдать город врагу, король отправил в разные безопасные места всех, кого только смог. Забыть Терезу он не мог никак. Значит, она в безопасности. Скорей всего, вместе с Кирой. В крайнем случае – в Лондре с Элмаром и Азиль.

Всем, что знал, Мыш охотно делился с кормильцем, однако на вопрос «кто ты?» застенчиво промолчал и покачал головой. Жак не стал допытываться – в его положении лишние знания только вредны; опять же вдруг там что-то серьезное, а его спросят как следует… Нет, меньше знаешь – крепче спишь, хотя ночные нашествия полчищ клопов и лишают эту поговорку всякого смысла.

Впоследствии, с содроганием вспоминая эти дни, Жак не раз думал о том, что именно Мыш уберег его тогда от печальной участи соседа по камере. Загадочная разумная крыса, маленькое мохнатое чудо, которое слушало его жалобы и развеивало страхи. Тихий писк, топот крошечных лапок, красноречивые жесты и каллиграфические руны на пыльном полу.

Когда после очередного стона на тему «что же с нами будет?» мудрый Мыш начертал «не бойся», Жак неожиданно поймал себя на том, что действительно уже почти ничего не боится. Почти. Теперь он боялся одного – что Мыш вдруг уйдет и бросит его на произвол судьбы. Или что его самого куда-нибудь уведут, а Мыш не сможет за ним последовать.

День спустя именно это и случилось. Дверь камеры отворилась во внеурочное время, аккурат когда завтрак уже был съеден, а время обеда еще не подошло, и в суверенное обиталище клопов торжественно ступила целая делегация – пара высших чинов департамента, несколько стражников, священник-хин в голубой рясе и мрачный вампир.

Пока Жак медленно поднимался, умница Мыш быстро шмыгнул под рубашку, взбежал по спине и притаился за воротом, под волосами. Видимо, покидать нового приятеля не входило в его планы.

Двое стражников крепко взяли шута за локти и надели наручники. Еще двое подхватили под руки бесчувственного мистралийца, поставили вертикально и проделали то же самое. Хин подтолкнул вампира поближе к получившейся композиции и, ни слова никому не объясняя, очертил полукруг телепорта.

Жак немедленно представил себе, как их сейчас скормят вампирам. Как вот этот самый, который сейчас стоит рядом, так близко, что ощущается холод его мертвой бледной кожи, улыбнется клыкасто своим приятелям и объявит: «Ребята, кушать подано!» От таких выкрутасов разгулявшегося воображения, подкрепленных случайным прикосновением покойника, у Жака немедленно закружилась голова, ноги сделались ватными и начали подгибаться, словом, еще чуть-чуть – и из телепорта он бы уже выпал в традиционном обмороке. Но за воротником зашебуршился Мыш, больно царапая затылок коготками и согревая горячим животиком, и как-то полегчало сразу, в глазах прояснилось и легче стало дышать. А там и вовсе оказалось, что воображаемое кровопийство было лишь дурацкой игрой нездоровой фантазии. Никто никого есть не собирался, и толпы вампиров поблизости не наблюдалось. Они очутились во дворе какого-то полуразрушенного здания. Вокруг стояла охрана и неторопливо сновали заторможенные строители, занятые ремонтом стен, а через двор бесконечным строем шагали солдаты. Они выходили из ниоткуда, возникали на пустом месте, огороженном колышками и веревочками, и сразу же вливались в движущуюся колонну. Портал можно было определить только по заграждению – сам он оставался невидимым даже в активное время. Может быть, особо зоркий наблюдатель мог бы разглядеть неясное марево над землей, и не более того.

Около самого портала, поглядывая то на часы, то на прибывающее подкрепление, стоял наместник в ярко-алом, режущем глаз плаще. Жак мог бы поспорить на что угодно, что эту одежку он уже видел прежде на ком-то другом и этому «другому» она шла гораздо больше. Заметив прибывших телепортом, демон приглашающе махнул рукой и окликнул:

– Брат Лю, подойди к командующему. А прочие все – сюда.

Жака толкнули в спину, и он опять едва не свалился без чувств, ткнувшись носом в стоящего впереди вампира. Его встряхнули, поставили на ноги и потребовали «не валять дурака», подкрепив слова парой затрещин для пущей вразумительности. Жак хотел было заверить, что больше так не будет, но тут один из пробегающих мимо каменщиков некстати подбежал слишком близко и позволил себя разглядеть. Поняв, что вокруг него толпами бегают зомби, впечатлительный шут все-таки лишился сознания и повис на руках конвоиров.